Никогда не скажете, что они так плохо выглядят.
Мы любим, чтобы всё было просто и ясно: добро и зло, герои и злодеи. И тех и других всегда хватает.
Чаще всего, они не такие, какими мы их себе представляем. Где… Где он? Где он? М-р Брэдли? М-р Би? С вами всё в порядке? Где он? Где он? Где он? Где… Где он? Ладно, оставайтесь здесь, хорошо? Я вызову скорую. Всё будет хорошо. Большинство из тех, кого я знал, никогда не рассказывали о том, что там происходило. Возможно, они до сих пор стараются забыть об этом. Они совершенно не считают себя героями. Они умерли без славы. Никто их не фотографировал. И лишь их однополчане знали, что они совершили. Я говорил их родным, что они совершили это ради своей страны. Но я не уверен, что это так. В тот день было снято много других фотографий. Но никто не хотел их видеть. То, что мы видели и совершали на войне, вся эта жестокость, в неё невозможно поверить. Но мы видели в этом какой-то смысл.
Чтобы сделать это, нам нужно выразить истину всего лишь в нескольких словах. Плёнка испорчена.
Не думаю. На вид вроде всё нормально. И если удаётся сделать фотографию… Благодаря фотографии можно победить или проиграть в войне. Вам стоит на это посмотреть. Возьмём Вьетнам. Фото этого южновьетнамского офицера, стреляющего тому парню прямо в висок, бабах! Этого было достаточно. И война проиграна. А мы всё торчали там и делали вид, что это не так. В тот день я сделал много фотографий. И ни одна из них не имела никакого значения. Спасибо. Я вам благодарен. Звучит смешно, но такое случается. Страна была на грани банкротства. Кругом был цинизм, люди устали от войны. О боже, это же Харлон! Вот здесь. Устанавливает флаг, это твой брат. Ма, здесь же ничего, кроме спины, не видно. Но это его спина. Я меняла ему подгузники и посыпала присыпкой, и я знаю, что это мой сын. Это он. Позови отца. Папа, мама нашла в газете фото задницы Харлона. Следи за своим языком, молодой человек. Спасибо. Одно-единственное фото смогло всё изменить. Оно на первых страницах всех центральных газет. Более двухсот газет, и все просто завалены заявками на отпечатки. Думаю, мы, наконец, нашли то, что нам нужно. Санитар! Санитар! Санитар! Я схожу к нему. Нет, не надо. Игги, я должен пойти. У меня совсем другая теория. Если ему действительно так нужна медицинская помощь, пусть придёт сам. Заткнись и давай ползи сюда, ленивый сукин сын! Сейчас, пусть погаснет эта ракета. Вот дерьмо. Ладно, я пойду с тобой. И ты действительно хочешь меня тут бросить? Я сразу вернусь, вот только сделаю пару уколов. Нужно идти. О, боже. Ладно, всё нормально. Не трогай их. Не трогай. Убери отсюда руки. Я сам. Я всё сделаю сам, ладно? Не смотри туда. Запрокинь голову. Смотри на меня.
Так, смотри на меня. Я всё сделаю. Сейчас я всё сделаю. Мы наложим вот эту повязку. Мы о тебе позаботимся. И мы отнесём тебя вниз, хорошо? У тебя всё будет в порядке. Вот так. Я сам. Я всё сделаю. Вот так, надави вот сюда. Положи сверху руки и надави вот сюда. Запрокинь голову. Дыши. И смотри на меня, ладно? Просто смотри на… Ну хорошо. Всё нормально. Ну как теперь? Хорошо. Правда? Ну ладно. Хорошо. Ну ладно. Я пойду найду носилки, и мы отнесём тебя на берег. Я сейчас вернусь. Я в норме. Иди, помоги другим раненым. Ладно. Держись. Где он? Парень, который был здесь, Игнатовски. Наверно, ты перепутал окоп. Ничего я не перепутал! Он был вот здесь, и где он теперь? Заткнись. Ты что, хочешь, чтобы все япошки на острове стали в нас стрелять? Чёрт возьми. И они хотят, чтобы мы туда лезли? Примерно так. И куда, по-твоему, нас пошлют? Я думаю, в пустыню, Франклин. Ничего не понимаю. Военная психология. Если тренируешься на вулкане — значит, пошлют в пустыню. Издеваетесь, да? Харлон, зови сюда своих. И осторожней с бедуинами. Есть, сэр. Что ещё за бедуины? Это такие ребята на верблюдах. Да, господи Иисусе, может, нас действительно отправят в пустыню? Хорошо, допустим, ты сдвинешь её направо, а если пуля прилетит слева? Пули не прилетают слева. Ты когда-нибудь видел японца-левшу? В этом столько же смысла, как если принимать душ в ботинках. Ты ведь даже не знаешь, зачем так делать, верно? Если я не говорю тебе, значит, не знаю? Ты так делаешь, потому что это делает Майк. Я спрошу у него. Ты дома стриг кого-нибудь? Немного. Хотел стать парикмахером, а, Док? Нет, просто немного учился. Но не на курсах парикмахеров? Ух ты. Готов поспорить, Хейз выигрывает. Вождь, я не имею отношения к смерти Сидящего Быка, так что хватит на меня дуться. Это другое племя. Пимы воевали на стороне белого человека. Правильный выбор. Очень правильный. Да. Нам это очень помогло. Желаю удачи, ребята. Спокойной ночи, Линдберг. Метвецы. Он стриг мертвецов. Что? Даже я это знаю. Кто в игре? Я. Я в игре. С ними гораздо проще — они не шевелятся, и вообще. Ну вот. Знаешь, о чём я подумал? Нам говорят, что нужно быть одной командой, и я думаю, мы будем хорошей командой. И как ты это понял? Знаешь, у нас ведь много общего. Как это вышло, что ты стал стричь мертвецов?
Я был учеником в похоронном бюро. Ты многим об этом рассказывал? И ты на самом деле выбрал морскую пехоту, потому что у них красивая форма? Какой смысл становиться героем, если ты не выглядишь, как герой. Чем вы там в своей резервации занимаетесь, кроме того, что играете в карты, а, Вождь? А ну-ка, все внимание, пехтура! Завтра отрабатываем спуск за борт, а это означает, что нам недолго осталось торчать на этой скале. Отлично! Ещё одно, кто не сдал мастурбационные ведомости, лучше подпишите их до завтра, иначе вас не пустят на корабль. Я свою уже подписал. Да. И я тоже. Постойте. Почему я об этом впервые слышу? Мне это надоело, Франклин. Я не могу тебе всё по два раза повторять. Но я ничего не слышал о какой-то мастурбационной ведомости. По-моему, они закончились. Ну вот, а мне никто не сказал. Спасибо вам, ребята. Ну ладно, дуй скорее в штаб к кадровику. Может, у него завалялась парочка. Оставь карты. Я доиграю за тебя. Спасибо, Майк. Слушай, он будет называть тебя идиотом, но ты терпи, понял? И не уходи оттуда, пока её не заполнишь. Спасибо, сержант. Не за что. Что у тебя с волосами, Рене? Ты как мертвец выглядишь.
У вас всё время должно быть три точки соприкосновения с сеткой. Следующие четверо. За борт. Давайте, давайте. Не останавливаться. Следующие четверо, за борт. Смотри на того, кто под тобой. Больше никуда смотреть не нужно. Смотри на меня. Док, на меня. Сохраняйте три точки соприкосновения с сеткой. Видишь? Ничего сложного. Переставляйте ноги по очереди, а руками держитесь за вертикальную стропу. Помните, как только окажетесь в лодке, сразу отходите от сетки. И всё время сохраняйте три точки соприкосновения с сеткой. Ладно, достаньте его из воды. Дай руку. Бери его ранец. Не волнуйся о нём, Док. Ладно, хватит небом любоваться! Продолжаем! Никуда он не денется. Наша цель, остров Х, мерзкая, вонючая, грязная скала по имени Иводзима. Это означает «серный остров», отсюда и запах. По мне, выглядит как горелая отбивная. После 20 дней непрерывной бомбардировки на ней не осталось ни травинки, ни деревца. Да там и раньше-то почти ничего не было. Капитан? Длина Иводзимы всего 5,5 мили, ширина – 2,5. Вот тут внизу – утолщение. Это гора Сурибачи. На ваших картах остров отмечен белым. Особо ничего не видно. Чёрные точки – известные нам места расположения противника. Орудия береговой охраны, сдвоенные пушки многоцелевого назначения, артиллерийские ДОТы. Стрелковые ячейки, земляные укрепления, противотанковые ружья, пулемётные гнёзда, бункеры и ДЗОТы. Я не вижу казарм и других построек. И мы до сих пор не знаем, почему их нет. Так что это для них не обычный остров. Это не Тарава, Гуам, Тиньян или Сайпан. Это японская земля, она для них священна. 12 тысяч японцев будут оборонять 8 квадратных миль. Сами они не уйдут, джентльмены. Нам придётся их уговорить. 28-я высаживается здесь, на Зелёном пляже. 8-я рота боепитания высаживается здесь, в целях поддержки. Основная проблема – это орудия на горе Сурибачи. С неё простреливается любая точка острова. Пока их не подавим, мы — как мишени в тире. В этом и состоит наша задача. Мы пройдём через остров, прямо к базе противника,перережем ему горло и отрежем голову. И возьмём эту гору. Когда возьмём гору и уничтожим их тяжёлые орудия, лишим их глаз. Ну ладно, я пошёл. За мной. Покажем всё, на что способна морская пехота. Сразу за мной. Садимся. Эй, ребята! Человек за бортом по левому борту! Ты его видишь? Бросайте конец! Вон он, вот там. Где он? Смотри, смотри, смотри. Гавайи в той стороне! Греби помаленьку, Мак, мы подберём тебя на обратном пути! Постой, они же должны спустить шлюпку! Они не остановятся. Никто не станет сбавлять ход. Невозможно. Похоже, пора забыть о том, что «мы своих не бросаем». Входите. Мне тут пришлось внести некоторые изменения. Я повышаю тебя до командира взвода. Спасибо, сэр. Я вам очень благодарен. Само собой. Но, видите ли, я уже пообещал своим, что в этот раз буду с ними. Это ты так изображаешь Джеймса Кэгни? Я видел и получше. Ну, я ещё потренируюсь. Слушай, у тебя это не первый раз. Ты не должен никому ничего доказывать. Нет, сэр. Ты не лучший сержант из тех, что у меня были, ты просто лучший из тех, кто до сих пор на ногах. Блок – хороший солдат. Да, сэр, это так. Люди его знают, он сможет занять твоё место. Ты знаешь, вообще-то я всё уже обдумал. Станешь командиром взвода не придётся лезть под пули. Я дал им слово, сэр. Я сказал, что верну их всех матерям в целости и сохранности. Это значит, я уже солгал половине из них. Не хочу лгать остальным. Как твои ребята? Они справятся. Может быть, за исключением Ганьона. Наш Тайрон Пауэр? Да, сэр. Он хороший парень, вот только лучше использовать его подальше от линии огня. Я сделаю его посыльным. Хорошо. Спасибо, сэр. А теперь пошёл вон отсюда. Слышал хорошие новости, Док? Мы идём с первой волной. Ещё раз так сделаешь — башку оторву, понял! Чёртовы доминошники. Игги, ты когда-нибудь слышал новости, которые показались бы тебе плохими? Мы первыми уходим с корабля, Док, значит, нам не придётся лезть через борт. Погрузимся на ДВС, и нас довезут прямо до места. Вот чёрт, это действительно хорошие новости. Видишь? Что я тебе говорил? Что происходит? Посмотри. Мы их громим! Мы громим их, Док. Мне обещали 10 дней артподготовки. Вы даёте три и говорите, что больше не можете? А мне насрать! Меньше 10 дней артобстрела — и мне придётся возвращать солдат их мамашам в корзинах! Да, я прекрасно понимаю, почему.
Потому что у каждого моряка шило в одном месте, ему хочется сгрузить нас здесь и поскорее отплыть в Японию, чтобы поспеть к окончанию войны и потом рассказывать детишкам, что он лично брал в плен императора. Так вот, вы не попадёте в Японию до тех пор, пока мы не захватим этот дерьмовый островок! Узкоглазые здорово на нём окопались! Большое тебе спасибо, Джим. Три дня — это просто здорово, чёрт побери. Поточить нож или штык? Мне и так хорошо. Поточить нож или штык? Боже, Игги, оставь меня в покое, А вам, ребята? Нож? Штык? Пинок в зад? А тебе, Док? Поточить нож? Ты его уже три раза точил. Тогда дай посмотрю, может, он зазубрился. Сделаем в лучшем виде, Док. Слушай, Док. Когда высадимся, старайся поменьше размахивать своей сумкой. У них есть снайперы, которые натренированы стрелять по ним. Они знают, что если убить санитара, ещё десяток пехотинцев умрут без медицинской помощи. Ладно? Хорошо, Майк. Да, прямо там. Да закройте вы эту чёртову дверь. Ага, как будто это поможет. Это твоя подружка, Вождь? Наверняка у тебя чертовски красивая скво. Уверен, ты скучаешь и по ней, и по своему вигваму. Здравствуйте, морские пехотинцы, приветствуем вас у берегов Иводзимы. Мы ждём уже очень долго… Вот как они поступают с пленными, по крайней мере, с теми, кому повезло. Господи. На вашем месте, ковбои, я бы не стал думать о том, чтобы, в случае чего, помахать белым платком. Бедные пехотинцы, как же вас занесло так далеко от родного дома. Подумайте о девушках, которых вы оставили дома и которые ждут вас. Но девушка не может оставаться дома каждый вечер. Так с кем они будут сегодня, по-вашему? Позволит ли она ему поцеловать себя? Утешит ли он её на ваших похоронах? Послушайте эту прекрасную музыку и подумайте о девушках, которых вы оставили дома и которые скучают по вам. На сегодня всё. Встретимся завтра вечером. Стрелки! Вперёд, пошли! Давайте, на линию! Стрелки! Всё чисто! На линию! Рота Бейкер, вперёд! Не видел второй взвод? Я их не вижу. Первое отделение, вперёд! Боже, как тут воняет.
Пошли, пошли, пошли! Вперёд! Пошли, пошли, пошли! Пошли, пошли! Пошли, пошли! Хватит возиться! Пошли! Всё чисто! Господи, тебе что, тренировок мало? Он заблудился. Сотня катеров идёт к одному пляжу, а этот парень заблудился. Теперь я даже рад, что так вышло. Господи, что за бардак. Есть версии, почему они не стреляют? Это начинает действовать мне на нервы. Может, они все погибли. А ты что думаешь, Док? Как думаешь, они все погибли? Майк, возьми шестерых и вытащите это орудие на берег. Второй взвод, пошли. Не высовываться. Вперёд. Пошли! Пошли! Ложись! В укрытие! Огонь! Стреляйте! Рэй, правее бери, ну! Санитар!
Я наложу шину тебе на руку, а потом сделаю укол обезболивающего! Давай, давай! Уходим с пляжа! В укрытие! У тебя дома осталась девушка, пехотинец? Надо сделать так, чтобы она тебя дождалась, верно? Давление на рану! Откуда стреляют? Где они? Увидишь вспышку – стреляй туда! Пошли, по… На двенадцать часов, по бункеру! Третье отделение, вперёд! Пошли! Где они, сэр? На десять часов! На десять часов, ДЗОТ! Сержант! Сержант! Думаю, я смогу к нему подобраться. Ладно, иди. Сюда. На, возьми. Проверь оружие. Да? Вперёд! Прикрываем! Прикройте его! Огонь, огонь! Сукин сын. Пошли! Пошли! Пошли, пошли, пошли! Ложись, ложись, ложись! Всё чисто. Отличная работа. Ты же сказал всё чисто! Было чисто! Чёрт, похоже они стреляют не оттуда. Линдберг! Поджарь их! Я тебя прикрою, Айс! Не вздумай! Тут и без тебя стрельбы достаточно! Одна пуля – и эта штуковина полыхнёт, как римская свечка! Давай! Прекратить огонь! Прекратить огонь! Давай, давай! Прекратить огонь! Прекратить огонь! Ну! Давай! Всем лежать! Ждём огневой поддержки!
Ну, и как тебе бой? Это не бой, а бойня. Господи Иисусе! Давай сюда пулемётную команду, Слава богу! Танки! Посыльный! Давай сюда эти танки! О, чёрт. Капрал, смотри за левым флангом! Пойдём без них! Вперёд! Вперёд! Игги, не поднимай так со своей стороны, он же свалится. Понял, Док! Осторожно! Пошли, пошли, пошли! Не останавливайся! Давай к тому ДВС, пусть выезжает на берег! Давай, вперёд! Ты следующий, приятель, мы вытащим тебя отсюда. Хорошие новости. Разве что тебе не терпится попасть в Кэмп Тарава — нас туда отправляют. Нас с тобой — нет. Капитан Северэнс спросил меня, кто ещё был на том фото, чёрта с два я помню, конечно. Там был Майк, Док, Франклин, я, Хэнк Хансен, и я только что вспомнил, что ты тоже там был. Меня там не было. Был, был. И Хэнка не было. Хэнк поднимал первый флаг. А этот поднимал Харлон Блок. Чёрт. А я сказал, что это был Хэнк. Тебя же самого там не было, умник.
Откуда же ты знаешь, что это был Харлон? Ты сказал им, что это был я? Нет. Говорю же — я только что вспомнил. Отлично, и молчи тогда. Они знают, что был кто-то ещё — это же видно на фото. Тогда выбери кого-нибудь из мёртвых. Им не нужны мёртвые, тупица краснокожая, они хотят отправить нас в Штаты. Я тебе что сказал? Меня там не было. Понял меня? Ладно. Успокойся. Я никуда не поеду. Хорошо, не поедешь. Кто это сказал? Дерьмо собачье. Ты ранен, сынок? Никак нет, сэр. Тогда, наверное, ты голыми руками передушил кучу япошек? Потому что, если я уступаю своё место герою, это должен быть какой-то особенный герой. Никак нет, сэр. Тогда наслаждайся, пока можешь, но имей в виду — о тебе забудут ещё до Рождества. Этот шестой — ты вспомнил его имя? Простите, но я не помню. Хреново — я сказал майору, что ты знаешь, кто это был. На самом деле, то, что ты не знаешь, может вызвать подозрение, что ты сам не участвовал в подъёме флага. Позориться никто не хочет, поэтому, как только приземлимся, тебя вернут назад, отправят на Окинаву и ты как раз успеешь встретиться на берегу со своими товарищами. Так что, может быть, хватит мне мозги пудрить? Говори, кто он. Дайте пройти! Дорогу, дорогу! Дорогу! Где этот сукин сын? Хейз! Хейз! Хейз, а ну живо сюда! Выходит, мои подчинённые возятся с флагом размером с дом моей матери, а я ничего об этом не знаю?
Чёрт тебя побери, Айра, зачем ты мне врал? Из-за тебя я выгляжу как полный идиот. Нам будет тебя нехватать. Желаю удачи. Теперь и твоё имя напечатали в газете. Я только что слышала, как доктор сказал — твоя операция откладывается. Тебя отправляют назад на большую землю. Все, кто видел эту фотографию, думали, что подъём флага означает победу.
И больше они ничего не хотели знать. Победа! Спустя пару недель после того, как это фото было снято, половины людей, изображённых на нём, уже не было в живых. Миссис Хансен! Миссис Хансен! Вы знали, что Хэнк – герой? Вы гордитесь им, миссис Хансен? Каким он был в детстве? Пожалуйста, посмотрите сюда, мэм. Что вы можете сказать о вашем сыне? Оказалось, что это имеет значение. Вы смотрите на неё и верите, что их жертва была не напрасной. Я не думаю, что Харлон тоже там был. Бель, тут указаны их имена. Это не он. Если бы не ты, он был бы сейчас жив и сидел бы вот здесь. Думай об этом, когда будешь смотреть на это фото, Эд. Мне нужно бежать домой и переодеться, потому что мы идём на банкет к губернатору, а потом будет парад. Только представь – сам губернатор приедет сюда, чтобы познакомиться с нами. Я буду в голубом, так что… Ты собираешься переодеться? Мы прерываем наши передачи для специального выпуска новостей от СиБиЭс Уорлд Ньюс. Только что получено сообщение, что президент Рузвельт скончался. Президент умер от кровоизлияния в мозг. На данный момент известно лишь, что президент умер в Уорм Спрингс, штат Джорджия. Следите за нашими новостями. Температура сегодня не изменится, от нуля до пяти градусов тепла, небо ясное. Да. Конечно. Мы понимаем. Это было бы неправильно. Спасибо. Итак, вот он, джентльмены. Сенатор Бойд, сенатор Робсон, сенатор Хэддиган. Познакомьтесь: рядовой 1-го класса Айра Хейз. Чертовски рад знакомству. Рад познакомиться, сынок. Простите? Это же наречие индейцев Пима, парень. Ты что, собственный язык не узнаёшь? Целую вечность потратил, чтобы выучить эту галиматью. Извините, я слишком давно не был в резервации, сенатор. А теперь – герои Иводзимы! Это вы. Идите, идите. Идите. Встречайте: морской санитар Джон «Док» Брэдли, рядовой 1-го класса Айра Хейз, рядовой 1-го класса Рене Ганьон! Чёрт побери. Заходите, заходите. Бад Гарбер, министерство финансов. Рене Ганьон. Бад Гарбер. Показали ребятам достопримечательности? Мы сходили на бейсбол. Отлично. Бар вон там, наливайте что хотите. У меня тут для вас краткие инструкции, простые вещи, которые вы должны говорить. Прежде всего – «Покупайте облигации». Это надо произносить как можно чаще. Маршрут следования, он меняется каждую минуту. Все хотят встретиться с вами, ребята. Женщины присылают конверты с чулками внутри, пишут записки помадой. Прессе не будем говорить об этом, хорошо? Пейте же, пейте, ради бога. Боже мой, что вы там повидали, ребята. Я смотрю новости. Господи, ну и битва была. Итак, нам нужно собрать кучу денег, а времени совсем мало. Завтра Белый Дом, потом — бегом — на встречу с кучей конгрессменов, которые и цента не дадут. Политики и актёры, они все такие — посади их всех вместе в ресторан, так они умрут от старости, прежде чем возьмут счёт. Затем Нью-Йорк, Таймс Сквер, обеды со сливками общества, потом Чикаго… Кто эти «Золотозвёздные Матери»? Так мы называем матерей тех солдат, что участвовали в подъёме флага, а потом погибли. Вы подарите каждой матери по флагу, они скажут пару слов, и деньги польются рекой. Это будет так трогательно. Но здесь сказано, что это мама Хэнка Хансена. Милейшая женщина. Она знает, что ты дружил с её сыном. Он писал о тебе в письмах. Она очень, очень хочет с тобой познакомиться. Но Хэнка нет на фото. Что-что?
Хэнк не поднимал этот флаг. Он поднимал другой, настоящий флаг. Что? Настоящий… Настоящий флаг? Какой ещё настоящий флаг? Наш флаг был запасной. Мы подняли его, когда сняли тот, другой флаг. У меня что — с головой не всё в порядке? Вы знали об этом? Это выяснилось уже после того, как фото опубликовали все газеты. Матерям уже сказали, но… Великолепно. Это просто великолепно. И зачем вы мне рассказали? Теперь мне придётся объяснять это 150 миллионам американцев. Так кто всё-таки изображён на этом чёртовом фото? Хоть кто-то из вас есть на этом чёртовом фото? Да, мы есть на этом чёртовом фото. Шесть человек поднимают флаг над Иводзимой. Победа за нами. Вы – трое из них, верно? Это было на пятый день, сэр. Битва продолжалась ещё 35. Так вы что, поднимали этот чёртов флаг всякий раз, как останавливались пообедать? Можно, я ему врежу? Знаете что, мне насрать: вы есть на фото, вы подняли флаг, так и будем говорить, ребята. Вы что, оглохли? Хэнка нет на фото. Это Харлон. Какой ещё к чёрту Харлон? Харлон Блок. Вот чья мать уж точно должна быть здесь. Если хотите знать моё мнение, вся эта история – один большой фарс. Знаете, как называется этот займ? «Могучая семёрка».
А можно было назвать его вот как: «Мы полные банкроты, у нас нет денег даже на пули, поэтому мы умоляем вас скинуться». Но это вряд ли сработает. Хотя можно называть как угодно, потому что четыре последних займа собрали так мало, что мы просто напечатали ещё денег. Спросите любого на Уолл Стрит, и вам скажут: наш доллар почти ничего не стоит, столько мы назанимали. И больше уже никто не хочет давать нам взаймы. Корабли не строятся. Танки не выпускаются. Пулемёты, миномёты, ручные гранаты – ничего. Думаете, это фарс? Хотите вернуться к своим товарищам? Тогда набейте карманы камнями, прежде чем сесть в самолёт, потому что нам больше нечем стрелять в японцев. И не удивляйтесь, если ваш самолёт не взлетит, потому что баки пусты. А наши добрые друзья, арабы, зарабатывают миллиарды. Если мы не соберём 14 миллиардов долларов — это миллионы с тремя нулями — война завершится к концу месяца. Мы заключим с японцами сделку, отдадим всё, что они захотят, а вы вернётесь домой, потому что вы видели, как они сражаются, и они уж точно не собираются сдаваться. 14 миллиардов долларов. Последние три займа вместе столько не собрали. Люди на улицах, они смотрят на это фото, и у них появляется надежда. Не спрашивайте меня, почему. Лично я считаю, что это дерьмовое фото. Тут даже лиц ваших не видно. Но оно говорит, что мы можем победить, и мы уже побеждаем, нужно лишь, чтобы вы копали немного поглубже. Они хотят дать нам эти деньги. Нет, они хотят дать их вам. Но вы, вы не хотите попросить об этом. Вы не хотите дать им надежду. Вы хотите рассказать им про этого парня и тот флаг. Ну что ж, это ваш выбор. Потому что, если мы признаем, что сделали ошибку, все только об этом и будут говорить, и на этом всё закончится. Джентльмены. М-р президент, вот они. Здравствуйте. Рад вас видеть. М-р президент.. Чертовски рад видеть вас, ребята. Я слышал, вы прошли через такое пекло, такое пекло. Так точно, сэр.
Айра, вы ведь из резервации на реке Гила в Аризоне, верно? Да, м-р президент. Вы индеец, а это значит, что вы в большей степени американец, чем любой из нас. Уверен, ваши родичи гордятся тем, что вы носите эту форму. Очень гордятся, сэр. Им есть чем гордиться. Ну что ж, я хочу поблагодарить вас, что приехали в Вашингтон, чтобы помочь нам. Вы сражались за гору в Тихом океане, а теперь нам нужно, чтобы вы сражались за гору денег. И я уверен, вы нас не подведёте. Никак нет, сэр. Хорошо. Тогда вперёд. Это конец церемонии. Давайте посмотрим на это знаменитое фото, так, смогу ли я вас узнать? Господи. Это вы. Ребята. Ребята, это за мой счёт. За тех, кого больше нет с нами. Да, сэр. Простите, м-р Ганьон. Можно попросить у вас автограф? Конечно. Как ваше имя? Не знаю, как вы, а у меня впечатление, что я пью не с теми героями. Вы такой герой. Для нас честь быть рядом с вами. Это не так. Это работа профессионалов. За профессионалов! Вот они где. Ребята, это ведь вы на фотографии, верно? Я слышал, что вы на поезде. Дайте пожать вам руки. Джон Теннок. Джон Брэдли. Эти со мной. Гарвард и Йель. Пороха не нюхали. Все эти богатенькие сыночки – просто щенки. А ну, парни, пожмите руки настоящим героям войны. Простите меня на одну минуту. Можете купить им выпить, пока вы здесь. Верно. Этим людям – вся выпивка за мой счёт. А вы ещё один, верно? Джон Теннок, Строительная компания Теннока. Рене Ганьон. Рад знакомству. Давайте, выпейте. Вот моя карточка. Послушайте-ка, Рене, когда закончите быть знаменитым, приезжайте ко мне. если вы можете продавать облигации, сможете продавать и дома. Теперь домов больше не строят – их доставляют в готовом виде. Слышали о домах индустриального производства? Нет, сэр. Услышите. Не потеряйте карточку и обязательно приезжайте, вы слышите? Ладно? Обязательно приеду. Ну, хорошо. Без этого ведь нельзя, а, Док? Если бы только Майк с ребятами мог нас видеть. Да, они глазам бы не поверили, Франклин! Ты можешь представить Франклина на этом поезде, как он ест в вагоне-ресторане со всем этим столовым серебром? Нам здесь не место, Док. Это будет славный день, Все ребята вернутся домой, Будут играть миллионы оркестров, И мы станцуем Польку Победы. И когда мы зажжём факел свободы В каждом тёмном уголке мира… Айра! Эй, Айра! Говорят, фото было постановочным! Говорят, вы позировали для этой фотографии! Эй, Док! Мы тут больше, чем в жизни, Док! И все мы вздохнём с облегчением, Когда каждая девушка поцелует парня, которого она целовала на прощание, И они пройдут по Пятой Авеню, На виду у Объединённых Наций, И когда эта прекрасная мечта, наконец, осуществится, Мы все станцуем Польку Победы». Отличная работа. Спасибо. Спасибо, девочки! А теперь, вот те люди, которых вы так хотели увидеть, люди в белом. Рядом со мной — герои Иводзимы: рядовой первого класса Рене Ганьон, рядовой первого класса Айра Хейз и военно-морской санитар Джон «Док» Брэдли! Спасибо. Мы очень благодарны всем вам за то, что пришли сюда сегодня в поддержку армии.
Нам очень нужно, чтобы вы покупали облигации, поверьте. Потому что без вашей помощи нам не выиграть войну. Что же до того, что мы будто бы являемся героями Иводзимы, это совсем не так.
На самом деле мы не совершили ничего особенного. Особенно он. Особенно я. Я был простым посыльным. Вот и всё. Мы подняли флаг. Мачта, к которой мы его прикрепили, оказалась тяжёлой,и потребовалось несколько человек. В это время нас сфотографировали. Настоящие герои – те, кто погиб на этом острове. И мы будем благодарны, если вы купите облигации в память о них. Спасибо. Может, ты телом гранату накрыл, а, Айра? Или взорвал пулемётное гнездо? Я хотя бы стрелял из своей винтовки. Ладно, хватит. Попал куда-нибудь? Или ты и тогда был в стельку? Что ты сказал? Эй, парни! Перестаньте! Брось. Хватит. Человек в высокой шляпе подойдёт и к вам. Готовьте ваши денежки, когда он закричит: «Сколько облигаций купили сегодня?» Сколько облигаций купили сегодня? Я продаю облигации свободы. Сколько облигаций вы купили сегодня? Рене, вот сюда. Сядь между ними. Сюда идёт торговец свободой И просит вас купить свою долю свободы. …для нас, и им нужна наша помощь. И если вы задумаетесь об этом, вы поймёте, что покупка облигаций — не только правильное решение. Это единственно правильное решение. Да, эта война слишком затянулась. Слишком много жизней отдано, и эта цена… Шоколадный или клубничный? Клубничный. …слишком высока. Но если мы опустим руки, если не начнём копать ещё глубже и делать больше, чем делаем сейчас, тогда все жертвы окажутся бессмысленными… Шоколадный или клубничный, сэр? …и эти жизни будут отданы напрасно. Вперёд! Пошли, пошли! «Перо Шесть», это «Перо Два», приём. Куда подевались наши танки? В песке застряли. Капитан сказал, чтобы вы выступали без них. Неплохо ты тут поработал, Рене. Ладно, приготовиться к атаке. Передай дальше. Второй взвод! Вперёд! Вперёд! Вперёд! Ладно, второй взвод, встать! Пошли, пошли! Давай, давай, давай! Санитар! Санитар! Второй взвод, вперёд! Док, уходи отсюда!
Санитар! Док, убирайся оттуда к чертям! Прошу внимания. Поезд номер 48 из Нью-Йорк Сити, следующий через Бостон, Рочестер, Нью-Йорк, Толедо, штат Огайо, и Саутбэнд, штат Индиана, прибывает на седьмой путь. Поезд номер 48 прибывает на седьмой путь. Ну ладно, пошли. Пошли. Давайте, ребята. Пошли. Осторожнее, мэм. Спасибо большое. Леди и джентльмены, позвольте представить вам героев Иводзимы. Военно-морской санитар Джон «Док» Брэдли. Рядовой первого класса Айра Хейз. И рядовой первого класса Рене Ганьон. Рене! Это мой жених! Это ещё кто? Не знаю. Рене, это твоя девушкаI? Эй, как тебя зовут? Я вас сниму, не против? Посмотрите вот сюда! Как твоё имя, куколка? Как тебя зовут? Эй, да она просто красотка. Пошли поищем бар. Улыбнитесь, ребята. Пусть они думают, что не зря потратили деньги. Эй, Док, как турне? Спасибо. Вы уже где-то остановились? Ещё нет. Тогда забудьте об этом. Сенатор, позвольте вас познакомить с санитаром Джоном Брэдли. Док, верно? Так точно, сэр. Рад познакомиться, сенатор. Я тоже рад, молодой человек. Мы вам очень благодарны за всё, что вы сделали и за то, что делаете сейчас. Спасибо, сэр. Не за что. Это капитан Уайт. Полковник Джонс. Мы вами гордимся, санитар. А это полковник МакКартни. Генерал-майор Грин. Рад познакомиться. Сенатор, это рядовой первого класса Айра Хейз. Конечно! Я слышал, ты бросался томагавком в япошек. Это правда, вождь? Нет, сэр. Говори, что правда, это всем понравится, верно? Молодец. Это капитан Грин. Маделайн Эвелли. Я узнала вас по фотографии. Я мама Хэнка. Я так рад встрече с вами, мэм. Хэнк всё время говорил о вас. Это рядовой Рене Ганьон. Рад познакомиться, сынок. Спасибо за всё. Спасибо вам. Нет, это тебе спасибо. Айра, познакомься с миссис Странк, это мама Майка. Ничего, ничего. Когда я получила телеграмму, я… Я не знаю, что сказать. Когда я думаю, что он был там с тобой в тот день, и вижу его на фото, не знаю почему, но мне становится легче. Глупо, правда? Нет, совсем нет. Как ты, сынок?
Спасибо большое.
Наша компания – крупнейший поставщик мебели в Иллинойсе. Спасибо. Извините. Я прослежу, чтобы он позвонил вам. Ну что ж, спасибо. Спасибо. Ты Рене? Да, мэм. Я мать Франклина. Для меня честь познакомиться с вами, мэм. Я Полин, невеста Рене. В газете написано, что это Хэнк, а я не узнаю его.
Ужасно, когда мать не узнаёт собственного сына, верно? Но это он, да? Сказать по правде, мэм, всё произошло так быстро, и там случилось столько всякого, что трудно вспомнить, кто именно там был. Да, я думаю… Думаю, это он. Это Хэнк. Спасибо тебе. Простите. Я так сочувствую вашей утрате. Простите нас. Выведи его наружу. Я Полин. Очень рада знакомству. Да, и я тоже рад. Он был лучшим пехотинцем из всех, кого я знал. Спасибо. Как ты, вождь? О, чёрт! Нормально. Это видно. Ты хочешь всё испоганить, да? Ты всем нам хочешь всё испоганить. Я уведу его. Проспись, Айра. Ты видишь? О, чёрт, сюда! Он меня убьёт! Эй, Док, ты думаешь, с ними всё? Ну, они больше не стреляют. Может, мы всех убили. Или они удрали ночью.
А может, они только и ждут, когда мы начнём подниматься. Третий взвод! Берите снаряжение, мы поднимаемся на холм. Мы одни? Да, мы одни, Игг. Ладно, третий взвод, пошли! Можно мне с вами? Можешь показывать путь, если хочешь. Смотри, чтобы я хорошо вышел на фото. Ты прославишься благодаря своей заднице, Хэнк. И я тоже. Лейтенант, если доберётесь до вершины, установите его. Есть, сэр. Не волнуйся, Игги, в передовой отряд они стрелять не станут. Они хотят, чтобы мы поднялись наверх и дали знак остальным. Тогда они расстреляют всех остальных, когда те начнут подниматься. Это правда? Хотя, возможно, они захотят, чтобы мы послужили примером, напугать остальных. Врёшь ты всё, понял, Хэнк? Господи. Слава богу, это не мы. Я же говорил. Бутс, расправь его и привяжи к мачте. Установить оцепление! Первое отделение! Хэнк, поищи мачту. Ладно. Давай его поднимем. Вон туда. Вот здесь. Хорошо. Хорошо. Здесь, вот здесь. Взял тот конец? Держи ровно. Линдберг. Эй, у кого верёвка? Дай мне что-нибудь. Так, хорошо. Это подойдёт? Взялись, ребята. Поднимай. Морская пехота США! Морская пехота США! Чёрт, ты только посмотри! Боже, смотрите. Ложись! В укрытие! Вон там! Смотри! На двадцать ярдов ниже, Хэнк! Ты их видишь? Около 20 ярдов, слева. Линдберг, давай огнемёт! Бутс, ты их видишь? Осторожно справа! 20 ярдов ниже! В кустах! Ты их видишь? Прикройте! Второе отделение, видите их? Гранаты! Я их вижу! Ты их видишь? Правый фланг, ещё правее! Прикрой меня, я спускаюсь! Осторожно, Игги. Спокойно. Всё чисто! Так, ребята, кто желает прославиться? Есть, сэр. Немедленно, сэр. Чёрт побери. Фрэнк! Они хотят проложить телефонную линию до вершины горы. Нетрудно угадать: выбрали нас. Второй взвод, вперёд. Разомнитесь немного. Пошли! Вставайте. О, чёрт! Надеюсь, она работает, потому что мою ты не получишь! Найди Форесталла! Хорошо. Я не знаю, чья это идея, г-н министр. Идея блестящая. Мне нужен этот флаг, Холланд. Помяните моё слово, подьем этой штуки станет символом морской пехоты на ближайшие 500 лет. Мне нужен этот флаг. Есть, сэр. Я распоряжусь, чтобы никто к нему не прикасался. Можете на меня положиться. Какого чёрта! Этот флаг принадлежит солдатам батальона. Этот сукин сын думает, что наши люди сражались здесь, чтобы какой-то политик повесил наш флаг себе на стену? Да он в своём уме? Принесите мне этот флаг, и найдите другой, чтобы его заменить. Ты что, смеёшься? А ну живо сюда. Привет, ребята. Как дела? Такой кадр пропустил, Джо. Мне сегодня весь день не везёт. Эй, Майк. Отличный вид, лейтенант. Лейтенант! Капитан сказал, ему нужен этот флаг. Ему нужен этот флаг? Так точно, сэр. Мы же только что его подняли. Так точно, сэр. Флагов, что ли, нехватает? Он хочет, чтобы вы подняли этот вместо того. Эй, Майк. Окажи мне услугу, подними его, ладно? Есть, сэр. Ладно, ищите мачту. Снимаем флаг, ребята. Приказ капитана. Вы слышали? Действуйте. Чёрт, ну и тяжесть. Ладно, не кипятись. Прикрепляй. Вид что надо, верно? Да, отсюда вид отличный. Только что об этом подумал. Не помешаю, Джо? Нет, нормально, спасибо.. Эй, Док, не поможешь нам? О, чёрт, Билл, скорее. Готовы? Готовы? Ты снял? Не знаю. Жаль, лиц видно не было. Никто даже не заметил, что это был второй флаг. Все смотрели на фото, и каждый думал о чём-то своём. Но твой отец и другие знали, что они делали, а чего не делали. Когда вокруг погибают друзья, можно назвать тебя героем, если ты спас чью-то жизнь. Но если ты просто поднял флаг? Вы шутите. Эй! Куча талантливых людей очень долго трудилась над этой штуковиной. Вот подождите, вечером будет подходящее освещение, а на трибунах – тысячи зрителей, и она станет выглядеть гораздо лучше.
Потом прожектора гаснут, включается подсветка, и наступает ваша очередь. Вы штурмуете эту штуку с флагом в руках и устанавливаете его на вершине. Улыбаетесь, машете. Ну, как обычно. Вы хотите, чтобы мы подняли флаг над кучей папье-маше? Эй, это же шоу. И постарайтесь стоять так же, как тогда. Ну, вы понимаете, изобразите, как будто трое других тоже с вами. Погибшие. Ладно, без проблем. Но где должен будет стоять Хэнк? Что-что?
Ну, поскольку его там не было, трудно будет оставить для него место. Я думаю, ты отлично знаешь, где он стоял. Ты его матери это показывал. Чушь собачья. Один раз я его уже поднял, с меня хватит. Какого чёрта. Хейз! Хейз, немедленно сюда, или я доложу о твоём поведении. Вы собираетесь выполнять свои обязанности? Отстаньте от меня! Отстаньте! Он со мной! Эй, он со мной! Отвалите! Сэр, он со мной. Слышите? Он со мной. Айра, опусти этот стул! Опусти стул, сынок! Опусти стул, Айра! Скажите им, пусть бросят дубинки! Айра, они же полицейские, они должны ходить с дубинками. А ты не должен бегать по улицам, размахивая стулом. Успокойся, сынок. Сэр, повернитесь, пожалуйста. Видите тот плакат? Вон там, в конце, это он. Это он? Да, сэр. Вы читаете газеты? Ещё один сраный герой. Забирай его отсюда. Можно? Да, сэр. Опусти стул, слышишь.
Это ты начал? Он отказался меня обслуживать! Не я устанавливаю правила. Мы не обслуживаем индейцев. Тебе нужно проспаться. Солдатский Стадион. Ты слышал? Что это ещё такое? Ничего не понимаю. Посматривай, что там снаружи. Похоже, это оттуда. Это гранаты. Они сами себя взрывают. Пошли, Айра. Пошли же, Айра. Давай. Слава богу. Господи. Ты только посмотри на себя, вождь. Нашёл его, наконец? Чёрт побери. Ну и день ты выбрал. Здесь Вандергрифт, а с ним столько шишек приехало больше, чем в сосновом лесу. Ладно, пошли. Идти можешь? Так точно, сэр. Ладно, слушайте меня. Понесёте его, если потребуется, мне наплевать. Втащите его наверх, установите флаг, да смотрите не свалитесь оттуда. Приведите его в порядок. Я задержу их сколько смогу. Быстрее давайте. Господи боже. А сейчас – герои Иводзимы! Харлон! Давай туда с огнемётом! Первый расчёт! По периметру! Огонь по краю хребта! Прикрывайте же, ребята, огонь, огонь, огонь! Джексон, ты со своими заходи слева! Левый фланг! Левый фланг! Франклин, Гаст, сходите проверьте! Быстрее, парни!
Ну и денёк. Прекратить огонь! Свои! Вы стреляете по своим! Вы стреляете по… Найди другую рацию! Сержант! Сержант! Майк, Майк, Майк. Маке? Майк? Эй, где Док? Санитар! О, чёрт. Он дышит? Харлон, быстрее, друг. Эй, Майк. Майк, Майк, ты меня слышишь? Всё нормально. Нормально.
Ну, давай, Майк. Майк? Майк, ты меня слышишь? Ладно, пошли! Я поищу носилки. Спустим его вниз, на берег. Леди и джентльмены, герои Иводзимы! Санитар! Док, они меня убили. они меня убили. Ну, давай же, Харлон. Харлон, не теряй сознание. Франклин! Я в порядке, Айра. Санитар! Санитар! Где он? Парень, который был здесь, Игнатовски. Наверно, ты перепутал окоп. Ничего я не перепутал! Он был вот здесь, и где он теперь? Заткнись. Ты что, хочешь, чтобы все япошки на острове стали в нас стрелять? Она открывается? Игги, ты там? Кто это, не разобрать, но это один из наших. Пойду наружу, меня тошнит. Что они сделали с беднягой. Ты в порядке, вождь? Если и после этого они не раскошелятся, тогда я не знаю, что делать.
Боже, да он пьян. Проклятые индейцы. Давай, вождь. Пошли домой. А мне говорили другое. Я специально интересовался, я же не идиот. Он не просыхает с самого начала этого турне, выставляет себя на посмешище. Полез обниматься с бедной женщиной за стойкой, чуть её не задушил. Господи, вам же поручили присматривать за ними. Так точно, сэр. По его милости мы все выглядим дураками. При всём уважении, сэр, он вообще не хотел ехать в это турне. Нам пришлось силой тащить его с корабля. Он хотел остаться со своим подразделением. С каким ещё подразделением? Они же все погибли. И это так он чтит их память? Пьёт, блюёт, и… Знаете что? Если он так хочет – отправим его назад. Пусть собирается, и сегодня же посадите его на поезд. Он позорит форму солдата. Есть, сэр. Да, нет, но… Хорошо. Я хотел этого. Я знаю, что это хорошее дело, сбор средств и всё такое, это очень важно для нас. я не могу, когда меня называют героем.
Я просто старался, чтобы меня не подстрелили. Я видел много такого, и сам делал всякое, тут нечем гордиться, понимаете? Вот Майк… Майк был героем. Вы его не знали? Лучший пехотинец из всех, кого я знал. Знаешь, вождь, я думаю, если бы Майк был на твоём месте, он сказал бы о себе тоже самое, что он не герой. Может, и так. Он был отличный парень. Но я думаю, ему было бы стыдно за меня, если бы он увидел меня таким. Как думаете, мне не разрешат повидаться с мамой перед отправкой? Может, разрешат? С мамой повидаться? Мне очень жаль, Айра. Наверно, теперь нам будет о чём рассказать детям, Поосторожнее там. Осторожно, поезд отправляется. Удачи тебе, вождь. Думаю, после этого я видел его ещё один раз. Это случилось, наверное, через шесть или семь лет после войны. Я работал тогда торговым агентом, приходилось много ездить на машине. Я ехал по Техасу на запад. Я спешил добраться до места и поскорее вернуться домой. И тут я увидел парня, голосующего у обочины. И, на какую-то секунду, я подумал, что это он. Я всегда потом жалел, что не остановился, но я очень спешил. А он был индеец. Мы всё время говорили журналистам, что Айра хотел вернуться назад и воевать вместе со своим подразделением, и это было правдой, хотя бы отчасти, но об этом не писали в газетах. Мы обручились. Я отойду на минутку, дорогая. Эй, Док? Есть минутка?
Я подожду у машины. Ты слышал, я женюсь? Да, Рене. Это прекрасно. Да, она очень этого хочет. Она меня ждала всё это время. Ей всё это в диковинку, но она хорошая девушка. Уверен, вы с ней будете очень счастливы. Так вот я и подумал: не согласишься ли ты быть моим свидетелем? Может, ты лучше попросишь кого-нибудь из знакомых, друзей? На самом деле, и просить-то некого. Те, кто не в армии… С ними даже говорить особо не о чем. Понимаешь? Да, понимаю. Для меня это большая честь. Спасибо. Пожалуй, я лучше уведу её отсюда, пока она не объявила, что я собираюсь стать президентом «Дженерал Моторс». Поздравляю. Спасибо. Большое спасибо. Рене, тебе очень повезло. Улыбку, мисс Ганьон! Скажите «сыр»! Никто не жаловался: журналисты их любили, они писали статьи, а люди покупали облигации. Турне продолжалось, теперь в нём принимали участие только Рене и твой отец. А настоящие герои – это те, кто не вернулся домой с Иводзимы, те, кто пали на Иводзиме и на полях других сражений. Мы просим вас почтить память этих парней и купить военные облигации, чтобы мы смогли победить в этой войне. Спасибо. Город за городом, я думал, что это никогда не кончится. Потом пошёл слух, что фотография была срежиссирована. Я помню, как твой отец говорил, что он жалеет, что не знал о съёмке заранее, потому что тогда бы он спрятался так, что его никто не смог бы найти. Чья это была идея?
Кто всё организовал? Признавайся, это был ты? Это правда, что фото было постановочное, а Док? Эй! Док? Ты можешь ответить? Я помню, как твоего отца подстрелили. Это был ад кромешный. Там, дома, люди смотрели на фото и думали, что всё кончилось, когда мы взяли Сурибачи. Хорошо бы. В общем, нас прижали к земле. Миномёты, пушки, пулемёты. Стрельба велась со всех сторон. И вдруг мы слышим: «Санитара ранило». Санитара ранило! Кровь хлестала у него из горла, и Док делал всё, что мог.
А санитар смотрит на него и понимает, что это означает, получить пулю в горло. Он знал, что умирает, это было видно. И всё равно, взглядом он умолял Дока спасти ему жизнь. А Док ничего не мог сделать. Как ты, Док? Ничего. На вид действительно ничего. Нормально. Лежи и не вставай, ладно? Я пошёл за носилками. Санитар, санитар! Бога ради, санитар! Санитар? Санитар. Дай посмотрю. Ничего страшного. Всё будет нормально. Хорошо? Только не теряй сознание. Смотри на меня. Мы искали твоего отца полчаса. Он запросто мог истечь кровью. Спасибо. Ветераны часто рассказывают, как раненые не хотели уходить с поля боя и покидать товарищей. Чаще всего, всё это ложь. Чтобы выбраться оттуда, использовали любой предлог. И всё-таки такое случалось. Возникает ощущение, что ты их подвёл. Я видел это, когда смотрел на лицо твоего отца. Ему хотелось уйти, он уже видел достаточно. Но он не хотел бросать нас. Он был настоящий человек, твой отец. И вот мы сидим там, на берегу, и вдруг слышим грохот двигателей. Мы посмотрели вверх это был первый самолёт из тех тысяч, что садились на Иводзиме. Видишь? Я пойду назад, ладно? Этот остров спас много жизней. Очень много. Не знаю, что ещё сказать. После окончания турне моему отцу, наконец, сделали операцию. К тому времени, как он вернулся домой, война уже кончилась. Первое, что он сделал – попросил маму выйти за него. Айра пытался забыть обо всём и жить нормальной жизнью. Спасибо, что пригласили меня сюда. Вы очень сильные люди, и для меня честь выступать перед вами. Благодаря войне, белый человек гораздо лучше стал понимать индейцев. И теперь мир станет лучше. Но судьба распорядилась по-другому. Ты… Это ведь ты, верно? Ты – тот самый герой, да? Отлично. Так, дети, давайте сфотографируемся. Прекрасно. Прекрасно. Так, теперь все говорим «сыр». Великолепно. Ладно. Спасибо тебе. Большое спасибо. Пошли. Это герой, дети. Эй, герой, может, поднимешь эту корзину, а? А то мне что-то тяжело. Рене пытался воспользоваться предложениями, которые он получил во время тура. Да. Г-А-Н-Ь-О-Н. Да. Произносится «Рене». Рене, да. Я уже звонил на прошлой неделе. Да. Хорошо, да, м-р Ганьон. Я передала м-ру Тенноку ваше сообщение. Он вам обязательно перезвонит. Да. Хорошо. Спасибо. Но его известность осталась в прошлом. Он даже пробовал поступить в местную полицию. Они ответили, что ему не хватает квалификации. Он поработал на фабрике вместе с Полин, потом перебивался случайными заработками и закончил жизнь простым уборщиком. А вот Айра… Айра! К тебе посетитель. Айра всегда удивлял. Я так и не понял, как это произошло, но однажды Айра отправился в путь. Он прошёл и проехал автостопом более 1300 миль от Аризоны до Техаса. Он нашёл отца Харлона Блока – тот работал на своём поле. Его жена Бель оставила его вскоре после того, как узнала о гибели Харлона. Она так и не простила его за то, что он позволил сыну пойти на войну. И Айра рассказал ему правду, что именно его сын поднимал флаг вместе с ними, что это его сын на том фото. он повернулся и пошёл прочь. Хотя участие в подъёме флага для него ничего не значило, он каким-то образом понял, как много это значит для них. Спасибо, что позвонил. И Бель тоже знала об этом с самого начала. Журналисты очень скоро всё разнюхали и позвонили маме Хэнка, чтобы сообщить, что это был не её сын. Последний раз они встречались на открытии Мемориала Корпуса Морской Пехоты. И хотя это именно Хэнк поднял первый флаг над Иводзимой, его мать и отца даже не пригласили. Рад тебя видеть, Айра. Отличная статуя. Вскоре после этого Айру нашли мёртвым. В газетах писали, что он умер от переохлаждения. Вскрытия не было. Примерно в это же время, однажды утром мой отец сел в машину, сказав маме, что едет по делам. Он поехал в городок на другом краю штата Висконсин, где жила мама Игги. С тех пор, когда она узнала о смерти сына, она всё пыталась выяснить, как он погиб, но никто не мог ничего сказать. Я так и не узнал, что он ей сказал, но я уверен, что это не было правдой. Бывало, моя мать спрашивала, что его беспокоит. Он не отвечал. И каждый год, когда приближался День памяти погибших, начинали звонить журналисты, которые хотели взять отца интервью. К сожалению, нет. Он ловит рыбу в Канаде. Мне всегда говорили отвечать одно и то же. Хорошо. Спасибо. Когда м-р Кэндлесс ушёл на пенсию, отец выкупил похоронное бюро, в котором работал с самого возвращения. До конца жизни он вёл дела и заботился о своей семье. Он никогда не говорил ни о войне, ни о подъёме флага, никогда ничего не рассказывал. Впервые я услышал об этом только после его смерти. Где он? О, боже. Его здесь нет, папа. Он погиб. Кто? Кто погиб? Боже, бедный Игги. Я не вспоминал о нём много лет. Откуда ты знаешь про Игги? Ты звал его, пока не потерял сознание. Я звал не Игги. Я звал тебя. Я хотел… Я хотел сказать тебе: прости, что я был неважным отцом. Мало говорил с тобой. Я просто… Прости меня. Простить? Ты был лучшим отцом на свете. Я не говорил тебе, что нам разрешили искупаться? Нет, папа. Когда мы установили флаг, мы спустились с горы, и нам разрешили поплавать. Это было самое смешное.
Кругом война, а мы прыгаем и плещемся, как дети. Таким я запомнил Игги.
В конце концов я пришёл к заключению, что, возможно, он был прав. Возможно, никаких героев не существует. Может быть, есть только обычные люди, как мой отец. И я, наконец, начал понимать, почему им было так неловко, когда их называли героями. Мы сами создаём героев, потому что в них нуждаемся.
Так мы можем объяснить то, что почти необъяснимо: как люди могут пожертвовать стольким ради нас. Но если говорить о моём отце и этих парнях, на какой бы риск они ни шли, какие бы раны ни получали, они делали всё это ради своих товарищей. Возможно, сражались они за свою страну, но умирали — за своих друзей. За того, кто спереди, того, кто сзади. И если мы действительно хотим чтить их память, мы должны помнить их такими, какими они были на самом деле, какими их запомнил мой отец. Давай к нам, Док!
Теги:
предание пятидесятница деяние апостол Фаддей Варфоломей свет Евангилие Армения Библия земля Арарат книга дом Фогарм Иезекииль просветители обращение христианство место начало век проповедь просветитель Патриарх времена царь Тиридатт Аршакуни страна провозглашение религия государство смерть церковь святой видение чудо сын город Вагаршапат Эчмиадзин руки золото молот указ место строительство архитектор форма храм престол иерархия центр группа восток история зарождение организация сомобытность автокефалия догма традиция канон собор вопрос формула слово натура одна семь танство крещение миропамазание покаяние причащение рукоположение брак елеосвящение Айастан нагорье высота море вершина мир озеро Севан площадь климат лето зима союз хайаса ядро народ Урарту племя армены наири процесс часть предание пятидесятница деяние апостол Фаддей Варфоломей свет Евангилие Армения Библия земля Арарат книга дом Фогарм Иезекииль просветители обращение христианство место начало век проповедь просветитель Патриарх времена царь Тиридатт Аршакуни страна провозглашение религия государство смерть церковь святой видение чудо сын
|
<<< Тебе придется оставить нам камеру, чтобы мы посмотрели, что ты там наснимал.
|